Добавлено (31.01.2008, 22:40)
---------------------------------------------
Ладно, пока есть время, выложу ещё немного.

Мэгги протянула Джеффу руку. Она оказалась нежной и... холодной. такой холодной, что по телу Джеффа пробежали мурашки. Джефф быстро пожал её руку и отдёрнул свою.
Он поднял глаза вверх, но увидел лишь холодный, как лёд взгляд девушки.
-Мне тоже, - ответил наконец Джефф.
-Прошу вас, садитесь, - сказала Мэгги, отвернувшись от Джеффа. Теперь в её взгляде сквозило равнодушие и безразличность. - Какой вы вы предпочитаете чай? Зелёный, с молоком, с лимоном?
-Будьте добры, Мэгги, простой, чёрный, с сахаром.
-Я отлучусь на кухню, а вы располагайтесь, чувствуйте себя как дома, - сказала девушка и словно привидение поплыла на кухню.
Чуть подол платья девушки скрылся в коридоре, Джефф спросил у тётки:
-Тётя Миртл, кто эта... Мэгги?
-Мэгги? Она дочь моей покойной кузины Дорис. Достойная девушка, не правда ли?
-Пожалуй, - деланно равнодушно ответил Джефф.
-Я надеюсь, с Томом она будет счастлива, - продолжала старушка.
-С Томом? - переспросил Джефф.
-Ну да, Мэгги обручена с Томом Броудом, и уних уже назначена дата свадьбы.
-Неужели? - так же равнодушно осведомился Джефф.
-Сущая правда, мой мальчик. Увы, я не знаю точного дня... Может, ты об этом спросишь у неё самой? Только нужно быть деликатнее.
-Конечно, спрошу, - заверил Джефф, но внутри у него что-то ёкнуло.
В дверях появилась Мэгги с подносом в руках.
-Вот чай, - сообщила она.

...Бежать на свет...от мрака,тьмы,сдаваясь,
И падать со скалы,в душе ещё спасаясь-
-Удел обычных смертных,спору нет…
И друг посхически нормальных-это свет...

…Но мрак отнюдь не тёмен,нет,
Жить в страхе смерти-это бред…
Банальный бред-ночами,как нарвал
Врываться в вечной жизни ареал…

И тот,кто скажет “Друг мой-тьма”-
Быть может,тот быссмысленно,но прав…
А тот,кто скажет “Друг мой-свет”-
Того удавит кутерьмы удав.

…ведь он-один из тех,кто хочет умереть,
Но тайно умереть,ведь хочет он
Смерть-душу погубить,теплом огреть,
Тем,что осталось после смерти в нём…

Простолюдим-один из тех,кто хочет жить,
И плавать по иллюзиям желаний,
Не замечая ничего,собою дорожить
Без грусти и не ведая страданий…

Простолюдим,возможно,прав,
Но не хватает одного лишь замечанья-
Он плыл по справедливому течению реки,
Без подлости судьбы,Его страданий…

…Одна луна на небосклоне
Уныло освещает темень путь.
Им тяжело,они на грани смерти,
Им нужно просто отдохнуть.

Но продолжают путь сей длинный,
Не в силах встать и замереть,
Как страшно,если не успеют
Достойно принять эту смерть…

Одни бегут по жизни,плача
Другие-весело смеясь,
Как на рассвете неудача,
Судьба изменится, гнобясь…
Она изменится, и скоро
Ты только подожди чуть-чуть
И на охоте выйдет порох,
И волки на тебя начнут свой путь.
Ведь время-это невидимка
Ведь жизнь-иллюзия судьбы
Ведь скоро смерти нас покроет дымка,
Ведь мы-случайности рабы.
Морозным утром ты,очнувшись
Идешь по стынущему льду
Пройдешь ещё чуть-чуть,и,окунувшись
Под лёд пойдешь как камень ты ко дну…
Ах,нам ли,смертным,сотворять историю?,
Ах,нам спасать и Зло бороть?
Иди,герой ты,в крематорий
И сотвори из праха плоть.
Ведь время-это невидимка
Ведь жизнь не проживёшь опять
Ведь,даже если ты бессмертен,
Не повернёшь ты время вспять…

Пропавшим быть так тяжело
Когда чернеющие жесты
Зовут туда, где вечный бред
Нет смерти.
Только миг блаженства…
Нет слёз. Лишь низменная боль
Мешает мне спокойно спать…
Есть только Тьмы Король…
Он любит покорять…
И ангел мёртв.
И врядли уж воскреснет.
И песню уходящего споёт.
И смерть его не бесит…

Но я иду…бреду по краю
Я боль как камень покоряю.
Но всякий камень под водой
Пусть за года,но исчезает,
Как я…испорченный судьбой.

Кейт отбросила одеяло и уселась на кровати, обхватив руками колени. Жар прошел.
Какая же я все-таки дура! Я ведь так и не сказала ни одного ласкового слова отцу. Ведь были же периоды, когда он был трезв и пытался хоть как-то загладить свою вину перед ними. Обычно он покупал пиццу и с ее мамой усаживался на диванчик, чтобы посмотреть старые черно-белые фильмы, как правило, комедии или про любовь. Они звали и Кейт к себе, только вот она в такие моменты запиралась в своей комнате и злилась на всех и вся, зная, что завтра он опять будет бить мать и от него в очередной раз будет пахнуть спиртным.
Злость никогда еще никому не помогла и не решила ничьи проблемы. Она только затуманивала разум, и от безысходности хотелось бить кулаками о стену. Хотелось во чтобы-то ни стало устранить причину. Вот она и устранила, как смогла. Самым примитивным способом.
А вдруг он бы изменился? А что если бы, прояви она к нему сочувствие и хоть какое-то участие, все могло бы быть по-другому? Знакомые предлагали поместить его в больницу, но тогда ей это казалось пустой тратой времени и денег. Она сама для себя вынесла ему приговор. Так ей было удобнее, так было проще. Это не требовало постоянной отдачи душевных сил, каких-то усилий, энергии. После случившегося ей пришлось скрываться от полиции. Бежать, бежать, бежать стало ее способом существования. Только вот, по правде говоря, бежать она стала гораздо раньше.
В дверь тихонько постучали.
- Войдите.
- Тебе лучше? – с порога спросил маленький Джеймс, солнечно улыбаясь, и не дождавшись ответа, произнес:
- Дома ведь и стены помогают, не так ли? Кейт, я бы хотел подарить тебе кое-что. Вот, - он снял с шеи цепочку с кулоном и протянул ей. – Это тебе обязательно поможет.
- Какой красивый! Спасибо. Кулон в виде сердца явно полый внутри опустился на ладонь.
А что в нем? Кейт с интересом вертела подарок в руках, безуспешно пытаясь открыть его.
- Ты потом посмотришь. Не сейчас, ладно,- маленький Джеймс накрыл своей ладошкой ее руку и проникновенно посмотрел ей в глаза.
- Ну, хорошо, - немного раздосадовано сказала Кейт и надела цепочку на шею. Ей не терпелось узнать, что же там внутри.
- Я чувствую себя хорошо. Мы может отправиться к моим друзьям на пляж.
Маленький Джеймс одобрительно кивнул.

Тем временем в пещере Сойер и Джек молча подошли к подземному озеру. Темно и тихо вокруг, единственные звуки - хлюпающая под ногами грязь вперемешку с глиной. Они едва не нырнули в это озеро, спускаясь к нему по скользкому склону, и теперь стояли, склонив головы и всматриваясь в водную гладь, освещенную лишь лучами их фонарей. Даже при таком скудном освещении вода казалась иссиня голубой.
Сойер смотрел на свое отражение - светлые растрепанные волосы, легкие морщинки-лучики вокруг глаз, серо-голубые глаза. Глаза цвета озера, - усмехнулся он про себя.
По водной поверхности пробежала рябь, и его отражение сменилось совершенно иной картиной. Он недоуменно всматривался в воду и не верил своим глазам. Словно на экране телевизора он увидел сменяющиеся один за другим кадры из его жизни.
Вот человек, укравший у его семьи деньги и соблазнивший его мать, выходит из их дома. Он оглядывается назад, на губах чуть насмешливая ухмылка жадности и превосходства.
Следующая картинка - Джеймс мальчишкой забился под кровать и с испугом смотрит, как отец стреляет сначала в мать, а потом в себя.
Еще кадр – Джеймсу около двадцати. Он выходит из богатого особняка, в его руках небольшой чемодан. Он оглядывается назад. Губы крепко сжаты. Чувствуется, что такая сдержанность дается ему усилием воли. В глазах читается сомнение в содеянном поступке. Он впервые соблазнил чужую жену и обманом прибрал деньги этой семьи к своим рукам.
Рябь пробежала по воде, стирая его прошлое с зеркала жизни.
Появилась другая картинка. Сойер со всей ненавистью бьет человека, из-за которого он лишился родителей. Он бьет его по лицу, кровь хлещет у того из разбившейся брови. Жертва падает, но Сойер продолжает его с остервенением бить и бить, теперь уже ногами.
Склонившемуся над озером тяжело на это смотреть. Вид поверженного и избитого врага не вызывает у него чувства удовлетворения. Он всю жизнь мечтал отомстить ему, убить его, но то чувство, что возникло сейчас у него совсем не похоже на облегчение. Картинка снова сменилась. Он увидел себя лежащим бездыханным на большом валуне под водой.
Просмотрев все это на одном дыханье, Сойер метнул взгляд в сторону Джека.
- Ты это видел? - спросил Сойер с дрожью в голосе.
- Что именно? – как ни в чем не бывало, переспросил тот.
- Что, что, русалку с рыбьим хвостом, - ожесточенно ответил Сойер.
- С тобой все в порядке? – с участием поинтересовался доктор.
Ответа не последовало. Джеймс продолжал смотреть в воду, надеясь, что концовка показанного ему фильма будет не так ужасна. Вдруг по воде пошли круги.
- Смотри! – радостно встрепенувшись, указал он Джеку рукой на озеро.
- Ты точно себя хорошо чувствуешь? – Джек, смеясь, поднял руку с камешком. Хочешь тоже кинуть “блинчик”?

Продолжение следует..

Из бамбукового домика, затерянного где-то в джунглях, вышли Кейт с двумя детишками, и направилась в сторону пляжа.
- Почему вы не взяли с собой ваши вещи? – удивленно спросила Кейт.
Дети шагали налегке, лишь маленький Джеймс нес в руках небольшой фонарь.
- Они нам не пригодятся, - маленькая Кейт шла, радостно подпрыгивая и мурлыкая под нос какую-то песенку.
Кейт лишь пожала плечами. – Ну, как знаете. Путники продолжили свой путь.

В пещере двое стояли у озера, в течение нескольких минут напряженно всматриваясь в его водную гладь.
- Так что же ты там увидел-то? – Джек в очередной раз попытался добиться ответа.
- Всемирный потоп. – Сойер не спешил говорить правду и предпочел опять отшутиться.
- Только время теряем, - буркнул в нетерпении Джек. - Пошли отсюда.
Сойер нехотя оторвал взгляд от воды. - Судьба, - обреченно произнес он, задумчиво смотря куда-то вдаль. Джек вопросительно взглянул на него.
- Есть такой старый анекдот, - Сойер слегка улыбнулся. - Из пункта А в пункт Б выехал поезд. Одновременно навстречу из пункта Б в пункт А выехал другой поезд. Путь одноколейный, но они не встретились. Вопрос: почему?
Джек попытался представить, что же могло произойти. Мозг активно заработал, привычно оперируя фактами и пытаясь найти логичный и простой ответ.
- На поезда напали грабители?
- Нет, не то. Еще попытка.
- Может поезда просто остановились где-нибудь посередине дороги?
- Опять не то. Сдаешься? Сойер подобрал у кромки воды плоский камешек, осмотрел его.
- Ладно, сдаюсь,- Джек скрестил на груди руки. - Так почему же они не встретились?
- Не судьба! – ответил Сойер и кинул гальку. "Блинчики" цепочкой легли по воде.
Джек хмыкнул. - И почему я ожидал услышать что-то вразумительное? – подумал он про себя.
Полчаса спустя.
Обойдя всю пещеру по кругу несколько раз и облазив все возможные склоны, они наши несколько лазов уходящих в неизвестность. Выбрав наугад один из них, мужчины скрылись в туннеле.
Как оказалось, эта был целый лабиринт бесчисленных пещер. Некоторые попадались довольно большие, однако же, не превосходили по размерам ту первую с озером. Другие были поменьше. Встречались и совсем крохотные пещерки, но, несмотря на размер, каждый грот, каждый уступ и новый поворот таили в себе опасность.
Они петляли по подземным коридорам, как им казалось, невыносимо долго и уже валились с ног от усталости. Каждый новый шаг давался им с трудом. Сил на разговоры уже не было и даже у Сойера не осталось желанья отпускать шуточки.
Внезапно оба кубарем покатились по почти отвесному тоннелю. Не заметив, что на их пути расщелина, они не успели среагировать и, как результат, теперь словно с горки съезжали по скользкой глиняной поверхности. Множество изгибов позволили чуть снизить скорость падения. В конце концов, подземный желоб выплюнул их в какой-то пещерный карман, на четверть заполненный водой. Мокрые до нитки, стоя по пояс в воде, они осмотрелись. Несмотря на разительную непохожесть Сойера и Джека, на этот раз на их лицах читалось одно и то же - вляпались! Пещерка была маленькая со множеством валунов. Самый большой камень был расположен в центре. У Сойера как-то нехорошо екнуло внутри.
- Откуда здесь столько воды? – голос его предательски задрожал.
- Наверно эта пещера связана с тем озером. Вон там, видишь? - Джек указал на темное пятно в воде в нескольких шагах от себя. Подойдя ближе, они увидели довольно широкую полость, из которой и прибывала вода, судя по периодическим всплескам на поверхности.
- Ну, уж нет! Я не собираюсь тут умирать! Сойер нахмуренно сдвинул брови и ударил ладонями по воде. В воздух взметнулись брызги, а в глазах вспыхнули искры упрямства.
Они исследовали пещеру и не нашли другого выхода из нее кроме того лаза, из которого сюда попали. Вернуться тем же путем не представлялось возможным. Лаз находился ближе к потолку, да и был скользким из-за глиняной поверхности и почти вертикальным.
Вода тем временем поднялась выше. Ледяная, из скрытых подземных источников она не жалела своих гостей. Оба подавленные залезли на центральный валун. Они молча сидели на камне, но это молчание было намного красноречивее любого разговора. Спустя какое-то время Джек произнес:
- Можно я скажу тебе кое-что откровенно?
- Валяй. Теперь-то уж все равно, – ответил Сойер и лег на камень, раскинув руки в стороны и закрыв глаза.
- Мы идиоты, - грустным голосом сказал Джек, отстраненно смотря куда-то в воду.
- По-моему это чересчур откровенно. Тебе так не кажется? - усмехнулся Сойер.
- Мы просто слепцы. Джек витал где-то в своих мыслях и не обращал ни на что внимания.
- Док, да в чем дело-то? - не выдержал Сойер и приподнялся на локте, вопросительно смотря на Джека.
- Неужели ты сам не догадываешься?
- Ну, хорошо, - Сойер сел на камне. - Я сожалею, что втянул тебя в поиски Кейт, – виноватым голосом начал он. - Ты бы несколькими часами позже собрал отряд и, вполне вероятно, не попал бы в эти гребанные пещеры!
- Я не жалею, что пошел на поиски. Я должен был так поступить. Дело не в этом.
- А в чем же тогда?
- Сойер, люди прячут свои шипы, а ты их выпячиваешь дальше некуда! Смерть уже похлопывает нас по плечу, и ты знаешь, я просто кожей ощущаю, как она смеется над нами - дураками. Ты был прав, когда сказал мне, что нужно действовать, как чувствуешь. Надо действовать от сердца. Я слишком часто наступаю на те же грабли. Я заслоняюсь от мира разумом, а ты колкими шуточками. Меня защищает диплом и халат хирурга, а тебя маска эгоиста и циника. Только вот от кого мы скрываемся? Два сапога пара, - слабое подобие улыбки коснулось губ Джека.
Сойер в молчании переваривал услышанное. Не каждый день хирурги становятся психиатрами.
- А еще ты ужасный зануда, - наконец произнес он, и по-доброму улыбнулся.
- А ты жадина, - парировал Джек и расплылся в улыбке.
- И змей ты боишься.
- Книжный червь, - добавил Джек, вспоминая, что большую часть времени на пляже Сойер бездельничал, читая под пальмой книжки.
- В хате, что с краю,- закончил Сойер, памятуя об известной пословице.
Оба рассмеялись.

Продолжение следует..

Смех немного разрядил обстановку, но вскоре опять уступил место невеселым мыслям.
- Хочу рассказать тебе одну историю, - взгляд Джека устремился куда-то вверх к каменному своду.
- Надеюсь у нее будет хеппи энд? – Сойер уселся поудобнее в предвкушении занятного рассказа.
- Пока не известно, - Джек пожал плечами.
- Когда я учился в последних классах школы, - начал он, - я никак не мог выбрать, кем же я хочу быть. Отец настаивал на поступлении в медицинский. С одной стороны профессия врача сама по себе мне нравилась, но с другой – следовать по стопам отца хирурга, профессионала в своей области, как по накатанной дорожке казалось чем-то до противного скучным, однообразным и в тоже время пугающим. То, что мои профессиональные качества будут постоянно сравниваться с отцовскими не давало мне покоя. Напрашиваться на сравнение с ним означало, что мое собственное развитие остановится, - Джек выразительно посмотрел на Сойера, - и процесс самопознания станет невозможным. Я должен буду всегда и во всем соответствовать. Пытаться соответствовать эталону – что может быть страшней? Джек сделал небольшую паузу и подтянул к себе ноги – вода уже добралась до щиколоток. Сойер затаив дыханье, молча, смотрел на него. Он даже забыл о воде, леденящей его ступни. Никогда бы не подумал, что Джек способен в чем-то сомневаться и страшиться будущего, - думал он. У него самого была несколько иная проблема. Сойер бы хотел, чтобы был жив отец, чтобы все было иначе: были бы любящие родители, престижный колледж, перспективы на будущее. Тогда бы он не совершил столько ошибок, тогда бы он не боялся за свою судьбу.
У Джека было все то, о чем Сойер мог только мечтать, однако даже все эти преимущества не делали его сколько-нибудь счастливее.
- Однажды отец принес в дом раненого щенка, - голос Джека заставил Сойера очнуться от собственных раздумий. – Его открытая рана кровоточила. Похоже, он потерял уже много крови. Щенок не издавал никаких звуков. Одной лапой он уже был на том свете.
- Хочешь спасти его, - сказал мне мой отец, - вылечи его.
- Я не смогу, - ответил тогда я чуть не плача, - у меня не получится. Ты должен это сделать.
- Нет, - отец положил щенка на стол, который почти мгновенно обагрился его кровью. – Ты это сделаешь либо он умрет у тебя на руках. Я лишь покажу тебе как.
У меня не было выбора. Я под руководством отца провел свою первую операцию. Она была удачной. Через пару дней пес уже, лежа на коврике, ел у меня с рук. Я спас его! Я сохранил ему жизнь! Это удивительное чувство всемогущества поглотило меня. В моих руках была ниточка жизни, и я удержал ее. Собственно говоря, после этого случая выбор профессии был сделан окончательно. Он был сделан мной и одновременно за меня, - Джек тяжело вздохнул.
- Нет, Джек! Это был именно твой выбор и не важно, что он совпал с желанием твоего отца сделать из тебя врача. Я понял сейчас кое-что, - глаза Сойера радостно светились и поблескивали. - Выбор всегда делаем мы сами! Пусть даже нам кажется, что он навязан нам кем-то. Мы делаем свой выбор каждый день, каждое мгновение: делать что-то или бездельничать, идти куда-то или остаться, бороться или сдаться. Именно наш каждодневный выбор определяет нашу судьбу. Не важно, какие обстоятельства тебя окружают, важно - что выберешь ты, что именно ТЫ хочешь. Если то, что ты выбрал, совпадает с желаниями окружающих – это вовсе не значит, что тебе это навязали. Ты выбрал эту профессию, потому что тебе это нравилось, а не потому, что отец навязал тебе ее. Если б это было не так, ты бы не стал первоклассным врачом. Сойер дружески положил руку ему на плечо и посмотрел ему в глаза. – Мы не должны сдаваться, в любом случае, - продолжил он. - Хватит бездействовать! С этими словами он слез с валуна в воду, которая уже доходила ему по грудь и нырнул.
- Что тут можно найти? - Джек пожал плечами и полез вслед за Сойером. Несколько минут были слышны лишь всплески и брызги, которые производили двое мужчин полу-вплавь, полу-пешком бороздившие пещеру.
- Да нет тут другого выхода! - насквозь мокрого Джека уже начал бить легкий озноб от ледяной воды. - Единственный - через ту полость на дне, - он махнул рукой в сторону. - Только акваланга не хватает, - Джек горько усмехнулся и полез обратно на валун.
- Док, я тут нашел кое-что, - с блаженной улыбкой на лице медленно произнесла голова Сойера, торчащая над водой в углу пещеры.
- Неужели ласты? Джек снял ботинок и вылил из него воду.
- Нет, только акваланг. Сойер продолжал блаженно улыбаться.
- Это самая неудачная шутка из всех, что я от тебя слышал, - Джек вылил воду из второго ботинка.
- Смотри. Сойер выпрямился и вытащил из воды два блестящих синеньких баллона и маску с трубкой. Джек ошарашено смотрел на это чудо, по-прежнему держа в руке свой ботинок. Блаженная улыбка точь-в-точь как у Сойера сменила приоткрывшийся от удивления рот.
- Это. Здесь. Откуда? – от шока с трудом выговаривая каждое слово, произнес он.
- Черт возьми! Да какая разница! Считай это подарком на твой следующий день рождения, и на все последующие тоже! Сойер вытащил оборудование на валун и залез на него сам.
- Хм, - нахмурился он, внимательно осматривая находку.
- Что-то не так?
- Баллоны легкие, - Сойер приподнял их и опустил обратно.
- Ну и что? – недоуменно спросил Джек и взглянул на него.
- Это значит, что там мало воздуха. Хватит только на одного, - враз посерьезневший Сойер посмотрел ему прямо в глаза. Улыбка сползла с губ Джека.
- Поплывешь ты, - Сойер поднял акваланг и резким движением всучил его прямо Джеку в руки.
- Почему я? Ты его нашел. Тебе и плыть. Джек протянул баллоны в сторону Сойера.
- Нет, Док, - Сойер упрямо покачал головой. – Давай на чистоту. Там, - он показал пальцем наверх, - людям нужен ты, а не я. Они не выживут без доктора, а без меня может даже вздохнут с облегчением.
Джек молча смотрел в сторону.
- Ты найдешь способ выбраться с этого острова. Ты лидер, ты должен, - продолжал Сойер.
- Опять “должен”, - Джек горько улыбнулся и поднял глаза на Сойера. Во взгляде читалась обреченность. – Слишком дорогая цена, чтобы выжить.
- Считай это подарком на день рождения. Немного помедлив, Сойер добавил: - моим подарком тебе.
- Это слишком дорогой подарок. Тебе так не кажется?
- Я далеко не всегда бываю так щедр. Цени.
Мужчины помолчали какое-то время. Каждый думал о своем.
- Джек, так все-таки какое пиво ты предпочитаешь: темное или светлое?
- Джеймс, я .. Джек немного замялся, - я не люблю пиво, - извиняющимся голосом добавил он. Извини. Взгляд Джеймса выразил разочарование.
Немного помолчав, Джек сказал: – Но если бы ты предложил мне, я бы не отказался.
Джеймс взмахнул головой, откидывая назад непослушные волосы, и слегка улыбнулся.
- У меня в палатке осталось пара банок. Они твои.
- Ок, Джек постарался тоже улыбнуться. Улыбка вышла какой-то натянутой.
- А ты сам-то какое предпочитаешь?
- Это уже не имеет значение, Док. Я его выпил столько, что смог бы утонуть в нем, если слить все в один бак, - попытался пошутить Сойер.
- Тебе пора, - добавил он, глядя на еще больше поднявшийся уровень воды. – Только давай расстанемся без всех этих обниманий, целований. Он аккуратно спихнул окаменевшего доктора с валуна в воду. Джек медленно, словно в трансе надел на себя баллоны. В руке он держал маску с трубкой.
- Ты хоть пользоваться-то всем этим умеешь? – Сойер сел на валун и спустил ноги по колено в воду.
- Да, плавал пару раз, - стоя в воде, тихо ответил Джек. Сейчас он не чувствовал даже дикого холода. Несмотря на драматизм сложившейся ситуации, Сойер начал весело болтать ногами в воде. Словно это было обычным делом – остаться в затопленной пещере и в одиночестве ожидать неминуемую смерть. Обрызгав Джека, он засмеялся.
- Да не корчь ты такую грустную мину. Все мы когда-нибудь там будем. Кто-то раньше, кто-то позже. Серо-голубые глаза задорно искрятся. - И, пожалуйста, оставь свой груз вины за свое спасение здесь. Я сделал свой выбор. Ты тут не при чем.
- Джеймс, я, - Джек с трудом подбирал слова, - я должен признаться, что иногда плохо думал о тебе. Мне сейчас очень стыдно.
- Не бери в голову, дружище. Со всеми бывает. Джеймс понимающе кивнул.
- Знаешь, хотел попросить тебя, - Джеймс вновь нахмурился. - Кейт. Если она еще не вернулась в лагерь, сделай все, чтобы найти ее. Хотя…, ты бы и без моей просьбы…, - он ненадолго замолчал, а потом продолжил: - Ну и вообще… присматривай за ней.
Джек кивнул.
- Кстати, с каких это пор ты меня Джеймсом стал называть? Я по-прежнему Сойер.
- Больше нет, - Джек отрицательно качнул головой. - То, что ты сейчас делаешь – это поступок не Сойера, но Джеймса, друг. Он протянул руку для пожатия.
Джеймс сошел с валуна и крепко пожал руку. Счастливая улыбка коснулась его губ.
Взяв в рот трубку, Джек полностью ушел под воду.
Джеймс смотрел в расщелину, которая поглотила Джека, словно мог что-нибудь разглядеть. Но ничего не было видно — только изредка на поверхности появлялись пузырьки воздуха.
Он остался один..

Продолжение следует..

Lana, а почему так коротко??? Требую продолжения!!!

K-J,

Valeria, как всегда феноменально.
Несколько коротеньких комментариев

А теперь продолжение.

- Холодно, надо вернуться на камень, а то простуду подхвачу, - подумал Джеймс и тут же мысленно рассмеялся. - Вот уж, что теперь не должно меня заботить так это вероятность заболеть.
И все же стоять в воде стало уже невыносимо. Он выбрался на затопленный уже наполовину валун. Маска беспечности и бравады, надетая специально для Джека, сошла на нет, как только он остался один на один с собой и со своими мыслями. Джек не должен был видеть как ему страшно и тоскливо иначе он бы ни за что не оставил его здесь. А приносить этому острову целых две жертвы – это уже слишком!
Пронзительная тишина давит на уши.
– Интересно, как нужно встречать эту .. с косой? – задал Джеймс сам себе вопрос.
- Говорят, перед глазами за несколько секунд пронесется вся жизнь. Хм..тоже мне счастье великое! Опять видеть все то, что я бы хотел.., - он попытался подобрать слово, - ..забыть, - пришло ему вдруг на ум.
Ему вспомнилось все то, что он увидел в озере, его ожесточение и ненависть к настоящему Сойеру - тому, из-за которого погибли его родители и как финальная картина – он, бездыханный на большом валуне под водой.
- Ну почему так? – прошептал он, стиснув зубы. – Ну почему же это сбывается? Я же еще не встретился с ним, я его не убил.
- Ты убивал его уже много раз в своих мыслях, - подсказывал ему внутренний голос. - Бумеранг возвращается.
- Ну и ладно,- сам себе под нос буркнул Джеймс.
- Я ни от чего не отказываюсь! – крикнул он в пустоту. - Что заслужил – все мое! В ответ тишина.
- Страх, гнев, бессилие – я все это испытал и никто не сможет это у меня отнять, - между бровями появилась упрямая складка. - Да, от этих чувств многие стараются избавиться. Но уж лучше испытывать их, чем быть бесчувственным болваном и не испытывать вообще ничего. Он обхватил руками голову и закрыл глаза.
Перед глазами всплыл образ Кейт. Джеймс в мельчайших подробностях попытался вспомнить ее лицо. Изумрудные глаза смотрят лукаво и в тоже время с какой-то внутренней теплотой, обаятельные веснушки, кончик носа слегка вздёрнут – вот, пожалуй, и все, что врезалось ему в память. Не много. Даже странно, ему казалось, что он досконально смог бы обрисовать ее. Однако, вспоминается лишь образ – что-то родное, теплое, пахнущее морем и ..жизнью. Наверно потому, что он воспринимал ее скорее ощущениями.
Воспоминание о ней словно бальзамом пролилось на его израненную душу. Его чувство любви к ней заслонило собой все мелкое, ненужное. Он постарался сосредоточиться на этом ощущении. Тепло и нежность исходили откуда-то из груди.
Время словно остановилось. В эти мгновения он был не здесь – в полузатопленной пещере, а где-то в волшебном крае исходящей из сердца тихой радости, где нет места ненависти, страху и боли.
Вскоре вода уже залила валун полностью. Обжигающая холодом она вернула его к суровой действительности. Фонарь погас, и пещера полностью погрузилась во мрак. Он молча поднялся и опять закрыв глаза продолжал держать это чувство любви в душе. Ему было хорошо. Все переживания смывала ледяная вода, которая все прибывала и прибывала, но его это уже не волновало. Он принял все обстоятельства как неизбежные, но это не было его поражением, эта была победа любви, живущей в его сердце, что несла ему мир и успокоение.

Продолжение следует ..

Добавлено (11.03.08, 21:39)
---------------------------------------------
Aleka_Belkina, а анекдот и впрямь такой есть. Я когда его прочитала долго смеялась :-)

А теперь продолжение:

Кейт и дети продолжали свой путь. Ярко светило солнце. Воздух такой раскаленный и обжигающий на пляже под полуденным солнцем в тропических дебрях джунглей был насыщен влагой и множеством всевозможных запахов. Вся природа дышала жизнью. Однако Кейт немного взгрустнулось. Она опять не по своей воле причинила боль ее друзьям. Они уже, наверно, с ног сбились, ища ее. Волнуются, переживают. Ведь уже второй день пошел, как она исчезла. Она подумала о Сойере. Сердце сладостно защемило. Соскучилась. Она про себя улыбнулась. Как хочется побыстрее его обнять и прижаться к нему. Интересно как он ее встретит? Скорее всего, сначала сгребет в охапку от радости, а потом наорет, что бы больше ни ногой в джунгли без него. Пару дней он как привязанный будет везде за ней ходить, оберегая от всякой ерунды, и она будет его покорно слушаться. А потом все вернется в прежнее русло, такая уж у нее натура и она опять будет бросаться в джунгли, чтобы спасать, находить что-то новое, участвовать полной жизнью во всем с той только разницей, что ей будет ясно, что Сойеру она очень дорога. А вдруг он вовсе и не ищет ее сейчас? - пришла вдруг ей мысль в голову. Валяется где-нибудь себе под пальмой с книжкой в руках вместо того, чтобы поиски организовать и размышляет: быть или не быть? - Кейт нахмурилась.
Вот уж кто точно отряд собрал так это Джек. Она представила себе группу вооруженных людей бороздящих джунгли. Это, конечно же, Джек, Саид, Локк, ну и еще кто-нибудь в придачу. Разработали план, наметили маршрут. Наверно сегодня утром выдвинулись. Ночью-то впотьмах все равно ничего не видно.
Кейт с грустью посмотрела в чащу джунглей. Все четко, логично, по схеме. А все-таки хочется, чтоб героически бросились на ее поиски уже ночью, чтоб не смогли дождаться утра! Пусть глупо конечно и неразумно, зато..в чистом порыве отчаянья.
Маленькая Кейт взяла Кейт за руку и заговорщицки прошептала: - Давай сбавим шаг.
Они немного отстали от идущего впереди Джеймса.
- Ты помнишь, как ты любила свою игру с солнцем? – задала свой вопрос девчушка.
Кейт наморщила нос, пытаясь откопать из памяти этот момент.
- Если честно, то не очень, - наконец произнесла она.
- Тогда пришло время вспомнить, - и маленькая Кейт остановившись, задрала личико навстречу солнцу и продолжила: - Ты стоишь на веранде своего дома. Лето. Солнце светит вовсю. Ты поднимаешь лицо и, закрыв глаза, позволяешь солнечному свету проникнуть в тебя. Сначала ты еще немного жмуришься, но, постепенно расслабившись, привыкаешь к нему. Он проникает во все уголки твоей сущности, и ты словно растворяешься в нем. Исчезают твои страхи, переживания. И тогда ты начинаешь ощущать радость, исходящую из твоей души. Радость, которая ни от чего не зависит, которая изначально присутствует в любом человеке. Однако она, обычно скованная тяжелыми оковами личных проблем лишь изредка просвечивает через лохмотья израненных душ и этот свет - та движущая сила, которая согревает человека и тех, кто рядом, дарит силу жить и творить любя.
- Солнце всегда светит, просто иногда мы не видим его из-за облаков или поворота земли, - тихо добавила в свою очередь Кейт, наслаждаясь солнечными лучами. – Мы словно маленькие солнышки можем дарить людям свет своей души и сердца. Спасибо тебе за это воспоминание.. Я совсем забыла про него.
Внезапно, отошедший уже на приличное расстояние Джеймс замахал им рукой: - Идите, идите сюда! Смотрите, что я нашел!
Подбежав к нему, Кейт увидела заросший травой и лианами вход в пещеру. Она осторожно заглянула в черный проем и отпрянула. Оттуда пахнуло сыростью и холодом.
- Думаешь, нам следует ее осмотреть? – спросила подошедшая маленькая Кейт, обращая свой вопрос то ли к Джеймсу, то ли к самой Кейт.
- Конечно, мы должны ее обследовать, - Джеймс с видом опытного спелеолога отодвинул лианы, заслонявшие вход, намереваясь войти туда первым. Фонарик он держал наизготовку.
- Ну, уж нет! - Кейт схватила Джеймса за плечо. Это опасно. Я пойду туда, а вы подождите меня здесь.
Мальчик лукаво улыбнулся, словно ожидал такой реакции, и многозначительно переглянувшись со своей маленькой подружкой, произнес нарочито серьезным тоном:
- Да, конечно, лучше тебе туда пойти. Он передал фонарик Кейт и напутствовал ее: - Помни, если что – мы всегда готовы прийти тебе на помощь. Всегда, только позови, -добавил он и улыбнулся.
Маленькая Кейт вдруг бросилась к ней с объятиями, девушка крепко обняла ее, приговаривая: - Ну, ты что, малышка? Там нет ничего страшного. Все будет хорошо.
Войдя внутрь пещеры, она обернулась. Две детские головки торчали из проема.
- Не забывай про нас, - крикнула ей девчушка и помахала ей вслед ладошкой.
- Я же ненадолго. Только осмотрюсь и вернусь, - ответила ей Кейт, так и не поняв двусмысленности пожелания.
Маленький луч фонаря оживленно бегал по сводам пещеры, насквозь пронзая темноту и выхватывая то здесь, то там мох, лишайник да чудесные натечные образования кремового цвета. Влага сочилась по стенам, стекая по ним тонкими струйками. Пройдя уже пару добрых десятков метров по туннелю, Кейт начала было сомневаться: стоит ли продолжать поиски неизвестно чего на свою голову? Но что-то необъяснимое влекло ее все дальше и дальше, и хотя разум призывал одуматься и повернуть назад, она упорно продолжала идти вперед.

Продолжение следует..

Мишень разврата
Много шума
И бестолкового вина
Роняя кубок свой под утро

Король подписывал приказ
И хороня людей те семьи
Неся чужую весть в страну
Принц знал, что осенью однажды
Он станет добрым королем.

Промозглой осенью в те годы
Входил на трон он чуть дыша
Дрожал как мех накидки мокрой
Провозглашал его не отче
Провозгласил его народ

С тех пор в последний день июля
Все отмечают его год
Но вот печаль покрыла город
Его не стало лунной ночью
Дышал! Он звал ее к себе!
Но не пришла…
Удавилась она ночью.
Но не пришла…
Она с косой в руке.

Мой русский язык!
Мой русский язык
Ты меня доконал!
Нет мочи тебя здесь учить.
Заметив Толстого ошибки
В «Войне»,я крикнула нашей училке
-«Молчи! Как смеешь критиковать
Великого мастера слова!»
Мой русский язык
Ты меня доконал
Хотя я люблю твои книги
И на ночь читая
Ахматову, бедная,
Тебя я люблю все сильней.

- Сойер!!! – крик каким-то сложным запутанным путем пробрался в почти затопленную пещеру.
Джеймс, не веря своим ушам, словно услышав голос из уже исчезнувшего для него мира, сначала удивленно произнес: - Кейт?! Здесь? Откуда? В голову пришли самые страшные мысли: вдруг она вот в такой же затопленной пещерке ждет своей страшной участи? В следующий миг он, уже вздохнув как можно глубже, нырнул в темные воды расщелины. Казалось, что он проплыл уже вечность. Казалось, еще чуть-чуть и он не выдержит и задохнется. Он плыл и плыл по подводным туннелям, интуитивно нащупывая единственно верный путь.
Долгожданный вздох! Он с шумом вынырнул из глубины озера. Кейт застыла в немом оцепенении. Распахнутые от удивления глаза не могли поверить в это чудо. Пара взмахов руками и вот уже Джеймс выбрался на берег. От переполняющей ее радости она бросилась к нему на шею.

Продолжение следует ..

«Да я больна! Что теперь меня нужно мучить …унижать..?!!Я, что не достойна жить?! Да как ты смеешь меня упрекать в том, что я больна!?! Поверь, сама бы я этого не захотела! Но так случилось! Я не хочу умирать! Я хочу жить! И ты мне не помешаешь!!!» - кричала Нора своему бывшему парню - «Ты не достоин мня! Ты просто ублюдок и тварь! Проваливай отсюда! И без тебя я буду счастлива!»
Норе Лоренс было всего 20 лет, когда она узнала что Вич-инфицированна. От нее отвернулась вся ее семья, друзья и парень. Она осталась совсем одна. Понимая, что в этом маленьком городке ей не будет жизни, она бросила институт и уехала в Нью-Йорк. Начала ходить на собрания анонимных больных.
Эти собрания помогали девушке. Бросив учиться на архитектора, она теперь помогала бедным и немощным. Поступив на работу в «Спец. Центр Помощи» девушка своей преданностью работе достигла кресла одного из кабинетов начальства. Вот только личная жизнь не складывалась…Работа, работа и еще раз работа. Но все это было до того, как всему персоналу следовало пройти медицинское обследование. Та Нора Лоренс потеряла свою первую работу…
Захлопнув дверь своей маленькой квартирки, которую через полгода пришлось продать, она ушла в дешевый мотель. Нора устроилась работать в дешевую забегаловку и снова поступила в институт, так продолжалось год. Пока и из этой работы девушку не выгнали, узнав о ее болезни. Но из института не выгнали. Заступились преподователи. До диплома оставалось еще два года. Самые тяжелые во всей ее жизни. Лечение от наркотической зависимости, попытка суицида и множество потерянных работ.
-А еще называют свободной страной! - кричала пьяная Нора, идя по улицам Манхетона. - Да что вы знаете о жизни?! Чистенькие! Людишки!
Ту ночь девушка провела в участке.
Кое-как окончив институт, в этом была огромная заслуга профессоров, она уехала. Хотя точнее сказать – ушла, куда глаза глядят. Добираясь попутками до Лос-Анжелеса, который просебя называла Лост-Анжелес,неожиданно попала в деревушку, находящуюся в 100 километрах от заветной цели.
Устроившись работать библиотекарем, Нора получила жилье, хлеб и уважение людей, не знающих всю правду о новой соседке. Жизнь протекала. Да, да! Именно протекала, тихо, без проишествий. Пока очередной парень не стал свататься к библиотекарше.
Было лето. Худая, светловолосая девушка шла на работу, на ходу читая местную газету. Ее окликнули:
-Нора!-она обернулась и звавший увидел перед собой библиотекаря 27 лет с безупречным лицом, но с резкими чертами скул.
-О.…Это ты Карл! Что на этот раз? - Нора посмотрела на тридцатилетнего мужика до сих пор живущего с матерью и двумя разведенными бездетными сестрами под сорок лет. Он был похож на большого плюшевого медведя.
-Я просто хотел подарить тебе.…Вот! - он протянул ей маленький букетик цветов, который держал за спиной и все это время переминался с ноги на ногу.
-Как мило. - произнесла Нора с иронией, но все же букет взяла и направилась в сторону библиотеки. Но Карл не унимался:
-Ты знаешь, что к нам привезли детей сирот? Там некоторые с ВИЧ, есть Дауны. Они будут жить в левом крыле дома престарелых «Михарс». - закончил, улыбаясь и очень довольный собой Карл.
-И зачем ты мне это сказал? - со злобой спросила она, остановившись и посмотрев на него как на врага народа.
-Им будет нужна библиотека…Просто мама и Бет с Гайс сказали, чтобы я тебя предупредил. А то подцепишь что-нибудь от них… - он брезгливо поморщился.
-Ты считаешь, что эти дети чем-то хуже остальных? - спокойным и холодным тоном полным безразличия спросила Лоренс, выпрямив спину, на фоне этого деревенщины девушка казалась королевой.
Карл пригладил и без того свои прилизанные белесые волосы, облизал губы. Он нервничал пытаясь угодить библиотекарше.
-Они больны и скоро сдохнут. - ответил просто даже для самого себя парень.
-Я так и думала. - с усталостью в голосе произнесла девушка и отвернулась от собеседника.
-Нора! - окликнул ее снова этот надоедливый маменькин сыночек. - Чуть не забыл! Приходи в пятницу к нам на ужин. В шесть…Мама будет очень рада.
-Хорошо. - ответила Лоренс, не спеша, удаляясь от противного сынка.
-«Они просто хотят спихнуть своего идиота мне» - подумала она - «Нашли крайнюю…Черт! До пятницы еще 4 дня. И все эти дни он будет мне напоминать…Кошмар!»

Среда. Утро, на входе в библиотеку зазвучал маленький колокольчик, через секунду перед стойкой библиотекаря появилась женщина из приюта. У нее была приятная наружность, светло-седые волосы обрамляли ее голову. Добрые голубые глаза светились как солнце после дождя.
-Доброе утро. Меня зовут Хендра Уолсон. Я директор детского приюта, который...
-Знаю. - прервала ее библиотекарь. - Если Вам что-нибудь понадобится, только попросите. - улыбаясь, закончила Нора, выходя из-за стойки подходя к столику с чайником, жестом приглашая гостью присесть.
Хендра устало присела, будто не сидела лет сто. Девушка улыбнулась даме и спросила, тихим, будто извиняющимся голосом:
-Миссис Уолсон…
-Скорее мисс...
-Простите. - сконфузилась Нора, но, взяв себя в руки, продолжила. - Надеюсь помочь Вам и детям. Я могу придти завтра к вам и принести книги, тут так много книг для детей!
-Спасибо. - как-то устало произнесла Хендра. - Вы единственная из всего округа с такой радостью встретили меня…Право, не знаю, что и думать. Поймите, как сложно жить этим детям! Они больны, могут передать болезнь, но существуют до старости. Жаль, что такие дети всегда одиноки… - мисс Уолсон резко встала и, извиняясь, попрощалась с девушкой, по пути, к выходу вытирая слезы платком. В след ей прозвучало: «Я приду завтра!»
Лоренс встала и закрыла дверь за посетительницей, проходя мимо зеркала, она увидела девушку 27 лет, с коротко стриженными светлыми волосами, очень худую, даже можно было сказать дистрофичную. Лицо с резкими чертами, круги синевы под глазами и пустой, отрешенный взгляд, от которого брало в дрожь.
Зазвонил дверной колокольчик и в проеме возник Карл. Довольный собой, он подошел к Норе и попытался поцеловать ее, но та увернулась и отошла.
-Я предупреждал, что так и будет. - с ехидством сказал Карл, разглядывая себя в зеркале.
-Не думаю что это смешно. - угрожающе произнесла девушка, садясь на стул. - Я иду завтра в «Михарс», буду помогать детям.
-Хм…Ты уверенна, что хочешь этого? Поверь свое здоровье дороже. А они…Скоро сдохнут!
-Захлопнись! - взревела Нора и кинула в него книгой. - Как ты смеешь так говорить?! Думаешь ты самый лучший?! Уволь…Это не так!
-Оу…Прости. - извинился Карл и попятился квыходу, мышкой выскочил за дверь, оставив Лоренс в раздумьях.
Четверг. Она стояла на пороге здания «Михарс», дрожа, предчувтствуя какое-то событие, Нора вошла в левое крыло. Ее ослепил свет и тишина, царившая вокруг.
-«Будто в склепе» - пронеслось в голове у девушки, она вошла в холл и вдруг на нее налетела девочка лет одиннадцати. За ней бежала старая чернокожая воспитательница.
-Тина! - эхом звучало имя девочки по всему крылу. - Иди сюда негодница! Простите мисс…Вы не ушиблись? Проклятая девчонка! Крикнула напоследок воспитательница и схватила ребенка за волосы, потянув за косу к своей ноге.
-Стойте! - вскрикнула Нора, ухватив руку девочки, с силой потянув к себе. - Что вы позволяете себе? Как вас не стыдно! Это же ребенок! Мисс?!...
-Мисс Холмс, Люси Холмс. - представилась она, все еще держав Тину за косу.
-Мисс Холмс это не позволительно…
-Что не позволительно? - прозвучал голос за их спинами. Там стояла Хендра. Тина вырвалась и кинулась к директрисе в обьятия. Нора выпрямилась и повернулась к знакомой.
-Доброе утро мисс Уолсон. - поприветствовала ее девушка. - Я крайне возмущена поведением вашей работницы-мисс Холмс!
-Что случились? - снова холодным голосом спросила директриса, но, уже не держа девочку в объятиях.
-Мисс, она снова сбежала! - жаловалась Люси-Опять, эта несносная девчонка, погубит кого-нибудь!
-Прекратите. - ответила Хендра и ударила Тину по щеке-Не смей больше сбегать! А Вы! Выполняйте получше свою работу. Отведите ребенка в палату. Вас мисс Лоренс, прошу в мой кабинет, на чашечку чая.
Нора, находящаяся в состоянии легкого шока от увиденного, лишь кивнула головой и последовала за Хендрой. В кабинете ее усадили в глубокое розовое кресло и напоили зеленым, притарным чаем.
-Вы не подумайте. - начала извиняться директор. - Что мы так относимся к нашим деткам. Просто Тина, другой вариант. Все дети, как дети, играют, развиваются. А она вечно читает и то и время совершает побеги. Мы уже устали. Иногда срываемся. Вы не думайте что Люси такая злая, просто от Тины достается больше всего ей. - Хендра взрогнула. - Давайте я познакомлю Вас с остальными детьми.
Зайдя в светлую, большую комнату девушка увидела мальчиков и девочек с 6 до 12 лет. С глазами…Умными, наполненными грустью, разочарованием, смелостью и болью, которая рвалась наружу, но сдерживалась силой воли маленьких героев. Дети сидели на маленьких стульчиках, лицом к доске, в углу класса сидела Тина. Нора улыбнулась девочке, та ответила взаимностью.
-Дети! Это мисс Нора Лоренс, она библиотекарь. - представила гостью директор, шепнув ей на ухо «Действуйте», вышла из комнаты. Подальше от разумных и пугающих глаз.
-Доброе утро! - поприветствовала девушка ребят и улыбнулась. - Как сказала Вам мисс Уолсон, я библиотекарь. Надеюсь, будем часто видеться с Вами. Я буду приносить книги, рассказывать истории и просто хорошо проводить с Вами время.
Пятница. Вечер. Дом Петтинсов. Милый, простой деревенский двухэтажный домик с 4 спальнями наверху, с кухней и гостиной внизу. В гостиной стоит большой деревянный стол, наполненный пирогами, пюре, желе и другими блюдами. Во главе стола сидит миссис Петтинс, полевую и по правую руку от нее сидят ее дочери, обе седые, с ярко накрашенными лицами. Напротив матери Карла сидит Нора, по левую руку сидит сам виновник праздника. Бет все время что-то говорит, но мысли Лоренс в левом крыле «Михарс».
-Нора. - позвал ее голос Карла. - Я хотел сказать тебе, что отношусь с пониманием к твоему делу и…
-Ну не томи Карл! - вкрикнула визгливо миссис Петтинс.
-Выходи за меня замуж! - выпалил на одно дыхании Карл, покраснев как рак, он посмотрел на девушку. Его родственники тоже буравили Лоренс взглядом.
-Я право не знаю…-начала девушка, но, увидев дикие глаза Грайс ответила.-Да

Мы

Два разных человека. Хотя, нет. Есть кое-что, что нас объединяет.
Мы внезаконники. Нас ищут, нас ненавидят, желают смерти. Но разве этого достаточно, чтобы сказать, что мы чем-то похожи?
Нет. Поэтому мы разные люди.

Мы никогда не любили. У каждого из нас была семья. У кого-то на несколько месяцев, у кого-то на полгода. И иногда забывали о том, кто мы на самом деле, и даже несколько улыбок можно было назвать искренними. Но разве можно сказать, что мы были счастливы?
Нет. Поэтому мы никогда не любили.

Мы никогда не верили. Были те, кто верил нам, надеялся, ждал. А мы лгали, и считали веру глупостью. Нам верили. Но разве на этом можно построить свое доверие?
Нет. Поэтому мы никогда не верили.

Мы никогда не ждали.
Были в жизни цели, что-то, что заставляло не останавливаться, обманывать, убивать, утопая в грязи собственных поступков. Но это ли ожидание?
Нет. Поэтому мы никогда не ждали.

Мы никогда не убегали.
Нас искали - мы скрывались. Это необходимость, за соблюдение которой ты получаешь шанс на жизнь. Разве можно назвать течение жизни - бегом?
Нет. Поэтому мы никогда не убегали.

А сейчас, спустя два месяца, все наши принципы, все, что так бережно хранили с целью остаться такими, какими были всегда - просто канули вникуда. К черту.

*****
«I'm damaged» (с)

- Я не убивал людей.

Я не вздрагиваю.
Странно.
Наверное, я этого ждала…

Я не мигая смотрю на тебя, не отводя взгляда и не шевелясь, потому что боюсь, что если сделаю хоть что-нибудь, то выдам себя с головой…
Ты склоняешь голову набок, наклоняешься ко мне и прищуриваешься. На твоих губах знакомая улыбка...
Я сжимаю зубы.

Тебе не нужно ничего, чтобы все вычислить. Похоже, тебе достаточно только взглянуть мне в глаза…

Я, не отводя от тебя взгляда, подношу бутылочку к губам, потому что - зачем сопротивляться?
Противный теплый спирт обжигает глотку.
В глазах щиплет…

Я не отвожу взгляда и не прячу мыслей. Потому что слабо надеюсь, что они хоть немного заденут тебя.

- «Доволен?»

Добавлено (30.03.08, 20:56)
---------------------------------------------
Ты продолжаешь смотреть мне в глаза.
И вдруг я понимаю, что самое интересное впереди.

Ты, не отводя взгляда, подносишь бутылочку к губам, и я чувствую, как спирт обжигает глотку тебе.

Здесь впору злорадно улыбнуться, но мне не хочется улыбаться.
Странно.
Наверное этого я тоже ждала…

В костре потрескивают сучья.

Ты опускаешь голову первым.
Я перевожу дыхание.

- Значит, у нас есть что-то общее…

Ты говоришь, ни к кому не обращаясь.
И я тебе не отвечаю.

Мы смотрим в огонь.

*****
«Listen to your heart, before you tell him goodbye» (с)

В костре теперь не сучья, а большие бревна.
Я стою рядом с огнем и смотрю на красноватые язычки пламени и яркие полосы, облизывающие поленья и угли внутри костра.
Краем глаза я вижу, как тень сбоку от меня складывается в твою фигуру. Я делаю вид, что не реагирую. Хорошо, что я часто это делала…

- На плоту буду я.

Ты говоришь едва успев подойти. Может, чтобы не смотреть на меня?...

- Рада слышать.

Ты не врешь, а я вру.
А может, ты тоже врешь, когда делаешь вид, что доволен?..
Или уже не делаешь?...

- Завтра спуск на воду…

Я вздыхаю. Мне надоело играть.
Хочу побыть одна и в одиночестве смотреть, как танцуют в сполохах огня замысловатые язычки пламени...
Просто потому что это красиво…
Сколько раз я еще буду на это смотреть?...

- Пришел извиниться?

Ты смеешься от отвращения. Я сдерживаю ехидную улыбку.

- Извиняться!… Это не мое.

Я снова перевожу взгляд на огонь.
Ты продолжаешь говорить.

- Ты загнала меня в угол.

Добавлено (30.03.08, 20:56)
---------------------------------------------
Я чувствую, как поднимается во мне волна гнева.

- Я?

В голосе злоба.
Не люблю, когда переворачивают с ног на голову. Лучше бы просто соврал что-нибудь, мне не привыкать…
Ты перебиваешь:

- Я тебе поверил…

Я перестала ворочать в костре палкой.
Я смотрю на тебя и жду.
Я никогда не слышала, чтобы ты говорил так…

Ты ловишь мой удивленный взгляд и отворачиваешься.

- Это все…

Я снова опускаю голову.
Жду.
Секунду… вторую… третью.

- Пойду собираться.

Ты поворачиваешься и, неожиданно для себя, я говорю:

- Почему тебе так важно уплыть?

Ты останавливаешься. Прежде чем повернуться ко мне секунду смотришь в сторону.

А я удивляюсь.
Почему я спросила об этом…
Зачем это мне?

Надеяться, что ты не ответишь, и возненавидеть тебя еще больше? Но ведь если тебе есть, чем оправдаться, наверное, ты это сделаешь, правда ведь?...
Или чтобы оправдать тебя?

Надеяться, что тебе нечего сказать, и у меня появится возможность снова себя пожалеть? Я уже давно забыла, что такое жалость...
Или чтобы простить тебя?...

Ты поворачиваешься и смотришь на меня. И я удивляюсь, потому что в твоих глазах впервые с момента нашего знакомства грусть.
Не жалось, не обида, не злость...
Простая грусть…

- Не вижу, ради чего здесь стоит оставаться.

Я опускаю голову.
Я понимаю, о чем ты говоришь.
Понимаю, что ты прав.
И понимаю, что тоже виновата...

Поэтому почти весь сарказм и обида уходят, и остаются только негромкие слова:

- Удачи, Сойер…

Ты вздрагиваешь, словно от удара. Так же тихо отвечаешь:

- Да…

Поворачиваешься и уходишь.
А я смотрю тебе вслед, отгоняя от себя предательские мысли о том, что ты все-таки был не прав... Не до конца прав...

Потому что, пусть у тебя нет ничего, ради чего стоило бы остаться…. Но может быть есть кто-то, кто будет по тебе скучать?...

Я с силой встряхиваю головой, снова перевожу взгляд на огонь и наблюдаю, как танцуют в огне маленькие язычки пламени.

Добавлено (30.03.08, 20:56)
---------------------------------------------
*****
«Then we`d see the day when nobody died» (с)

Тебя трясет.
Твои веки дрожат, дыхание прерывается, ладонь холодная... Я чувствую…
Я держу тебя за руку. Впервые. Странное чувство… Вернее, никакого чувства. Ни страха, ни отвращения, ни злости, ни обиды…
Только холод и дрожь в моей ладони.
Я сильно сжимаю твои пальцы, словно от этого тебе станет легче.
Или мне…
Я же чувствую…

- Эй…

Я зову тебя. Не называя имени… Не могу его произнести… Потому что когда я в последний раз звала тебя по имени, я на тебя злилась, и я боюсь, что эта злость вернется снова…
А я не хочу чтобы она возвращалась… Почему-то…

Тебя трясет…
Я перевожу дыхание и наклоняюсь к тебе. Секунду мешкаю, решаясь.
«Ну… ты же взяла его за руку…»
Протягиваю руку и касаюсь твоего лба. Чувствую жар под пальцами. Негромко говорю то ли тебе, то ли себе:

- Все будет хорошо…

Задерживаю пальцы на твоей щеке. С удивлением думаю, чего я боялась?...

Я знаю чего. Наверное, когда ты придешь в себя, я снова буду этого боятся…
Жаль… Я больше так не хочу…

Я нежно прикасаюсь к твоей щеке, к твоим волосам… Удивляюсь.
Удивляюсь себе. Своим чувствам, своим мыслям…
В голове вопросы, водоворот мыслей, водопад эмоций…
Водопад…

Я сильнее сжимаю твою руку.

- Ты дома…

*****
«If tomorrow newer come, will she know how much I loved her» (с)

Дождь застилает глаза. Но я вижу тебя отчетливо.

Приставив пушку к горлу Пиккета, я будто прощаюсь с тобой. Я знаю, что еще секунда, и дуло пистолета уже будет наставлено на меня. Мне страшно. Но я смотрю на тебя, и понимаю, что готов умереть ради кого-то. Ради тебя. И за это, за свою жизнь, я люблю тебя еще больше.

Но я всего на секунду замираю. Я просто хочу, чтобы ты в последний раз увидела меня таким - свободным. Чтобы помнила таким.

- Сойер, нет! Убери от него свои руки!

Ты кричишь. И меня безумно раздражает твой крик, режет, будто ножом, пеленой идущий дождь.

Добавлено (30.03.08, 20:57)
---------------------------------------------
Мне хочется крикнуть тебе, чтобы ты замолчала. Потому что... Черт, потому что ты, Веснушка, ты просто выше этого всего!
Но это ничего не изменит.

- Пожалуйста, я сделаю все, что вы хотите!
- Я хочу, чтобы ты смотрела.

Сукин сын. Как же хочется врезать тебе! Как ты смеешь говорить, что делать ЕЙ?! Той, которая... которая... которую...

- Закрой глаза, Веснушка...

Твердый голос, полное равнодушие на лице, прямая как доска спина - наверное, именно так со стороны.
А внутри абсолютная пустота. Это не гордость - это просто пустота.

- Вставай!
- Закрой глаза!

Голос срывается. Плевать. Пусть эти ублюдки видят все - они так не умеют. А я умею. Научился. Ты научила.

Пикетт заряжает пистолет. Громко - щелчок, будто выстрел.

Ты кричишь. Так кричишь, черт возьми! А они не достойны, ни единого твоего крика не достойны, ни слезинки.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. И я не хочу ничего говорить ему. Просто хочу посмотреть в глаза подонку, который пытается что-то доказать, убив сейчас меня. Хочу посмотреть в глаза человеку, который забирает у меня то, что было лучшим, единственным. Лишает.

Веснушка моя... Я тебе не сказал так много, а ты мне. И пусть. Ты жива - это хорошо.

Я в тебя верю - этому ублюдку не жить. И если бы не слезы твои, не крики твои - я бы злорадно улыбнулся.

- Это за Колин, сукин ты сын.

Мне все равно, за что. Суть не в этом.

Добавлено (30.03.08, 20:57)
---------------------------------------------
Сейчас, стоя перед ним на коленях, под дулом пистолета, я намного выше его. Это все, что могу подумать или сказать о нем. Этого достаточно. Точка.

Но ты все так же кричишь, а мне до боли обидно, что последнее, что я увижу - это твои слезы, а последнее, что услышу - это крик.
Я не хочу помнить тебя такой. Хотя, какая разница?! Ты есть у меня, и не важно, какой я тебя запомню - ты просто будешь.

И, черт возьми, в любой другой момент я бы посчитал себя сентиментальным дураком. Но не сейчас. Сейчас могу просто щуриться от капель (слез), застилающих глаза.

Но, знаешь, я рад. Рад, что ты есть. Или была, как там уж теперь...
Рад, что и жил для тебя, а теперь умираю за тебя.
Рад, что люблю. Любил. Нет... люблю.

Эпилог

Сейчас трудно. Пустые взгляды, громкие крики, почти осязаемая злость.
Сейчас сложно. Потерянный остров, жалкие попытки сделать вид, будто все хорошо, и страх, который скрывает каждый из нас.
Сейчас плохо. Мы не рядом, и теперь только и остается, что думать друг о друге, пытаясь заглушить в себе давящее чувство вины и обиды.
И пусть никто не знает, как для нас все это обернется. Пусть мы засыпаем в неизвестности и просыпаемся в страхе. Пусть с каждым новым шагом, приближаясь друг к другу, мы понимаем, что впереди нелегкий разговор.
Это не главное.
Важно то, что мы просто есть. Мы. Не ты и не я. А именно мы... Важно только это...